К чему снится Поездка по соннику

Ну очень длинный сон — приключение.
Я с мужем, детьми и родителями находимся в гостях у дедушки с бабушкой, короче, вся семья в сборе. Дед по-своему обыкновению о чем-то ворчит, а мама с бабушкой, как обычно, его успокаивают. Я решаю ни с того ни с сего принять душ. Включаю воду не заметив, что душ направлен не в ванну, а на пол. Вода льется под большим напором и заливает всю ванную. Я срочно выключаю воду, тянусь за полотенцем, но роняю его на пол, в лужу воды. Выхожу из ванной и вдруг оказывается, что мы уже прощаемся с бабушкой и дедушкой, и собираемся куда-то ехать, собираем чемоданы. Следующий эпизод. Я все так же с родителями, мужем и детьми, еду на поезде. Вроде бы ранне утро и мы только что проснулись, проведя всю ночь в пути. Все еще сонные. Я сижу у окошка, наблюдаю виды за окном. Поезд въезжает в очень интересный город. Мы едем вдоль небольшой, но очень симпатичной речки, прямо посреди этого города. На противоположном берегу, прямо у воды теснятся старинные дома с лепными украшениями, в просветах видны уходящие в глубь города симпатичные улочки. Все это одновременно напоминает не то Венецию, не то какие-то районы дореволюционной застройки и вызывает какое-то сладкое щемящее чувство. Я думаю о том, как хорошо было бы оказаться в этом городке, искупаться в реке, пройтись по улочкам. Я знаю название этого города. В реале так называется небольшой городок, находящийся совсем рядом с моим родным городом. Названия у них, кстати, очень похожи, и города очень похожи. Только мой — большой, областной центр, а тот маленький, как бы город-спутник. Правда внешне на реальный город совсем не похоже. Дальше я вдруг вспоминаю, что мы в этом городе с мужем когда-то отдыхали и действительно купались в этой речке и гуляли по улочкам. Поезд останавливается и вдруг вся моя семья подскакивает и уговаривает меня пройти прогуляться всем вместе, т.к. стоянка здесь длинная. Я спрашиваю, брать ли мне кошелек с деньгами и документами, а мне говорят, что мы скоро вернемся и можно его оставить. Я немного колеблюсь, но все же оставляю пакет с кошельком на столике. Мы выходим, кто-то вспоминает, что здесь недалеко есть очень хороший ресторан-буфет, в общем что-то вроде столовой, в которой можно прекрасно пообедать. Всей толпой топаем через какие-то дворы к жилому дому, в подвале которого и находится этот буфет. Заходим внуть, там в полутьме стоят ярко освещенные стойки с едой, вдоль которых идет очередь людей подносами, нагружая эти подносы всякой едой. Мы подходим к стойке с пиццей и я говорю папе, чтобы он взял пиццу с курицей, а он вместо нее берет пепперони. Я говорю, что это не та и показываю на правильную. Он берет кусок нужной пиццы, но затем зачем-то поливает ее молоком из пакета. Я ругаю его за то, что он все испортил, мама начинает ему что-то объснять. Тем временем я замечаю, что возле меня стоит какой-то мужчина, местный житель и прислушивается к нашему разговору. Я поворачиваюсь к нему и начинаю болтать о том, о сем. Рассказываю ему, как я отдыхала в этом городе с мужем, как мне здесь нравится. Расспрашиваю его о чем-то, он отвечает, рассказывает о городе, жалуется, что тут хоть и красиво, но воздух плохой, загрязненный (в реале в городе с тем названием действительно очень плохой воздух). А я говорю, что вроде бы ничего, дышится нормально. Зачем-то мы с этим мужиком выходим на улицу, а там уже наступил вечер. Мы продолжаем разговаривать, я поднимаю голову, смотрю на небо и вижу : россыпи, мириады ярчайших звезд, созвездия сверкают и переливаются как драгоценности, красота-а-а-а, аж дух захватывает! Я говорю мужчине, что только в их городе можно увидеть такие звезды, и он соглашается. Что правда, то правда! Еще он спрашивает меня, откуда я. Я называю свой родной город. «А-а-а, так вы из пункта Б!»- говорит мужик. Я на секунду задумываюсь, и вдруг понимаю. Ах да , говорю я, ну конечно, из пункта А в пункт Б! Так это и есть пункт А, о котором пишут в школьных учебниках? А я еду в пункт Б! Точно, «поезд вышел из пункта А в пункт Б»! Ой, а как же мой поезд? Ведь сколько уже времени прошло! Оглядываюсь по сторонам, вокруг уже никого нет, я вместе с мужиком бегу на вокзал. Поезда, конечно, уже и след простыл. Начинаю лихорадочно думать, что теперь делать. Взять билет на другой поезд, на автобус, найти телефон и позвонить своим? Тут же вспоминаю, что кошелек с деньгами, документами и кредитками остался в вагоне, а у меня ничего не осталось, даже монетки позвонить по-телефону! Значит, без чьей-нибудь помощи мне отсюда не выбраться. Но я ведь никого не знаю в этом городе! А где мужик, с которым я сюда пришла? Вижу, что он уже уходит и отчаянно кричу ему в след: «Подождите, не оставляйте меня здесь!» Мужчина останавливатеся, оборачивается и смотрит на меня с любопытством, окидывает с ног до головы оценивающим взглядом. Что это он присматриватся, думаю я? Смотрит, подойду ли я ему? А впрочем, мне все равно. Да и мужик очень даже ничего, так что в любом случае я пойду с ним и бояться мне нечего. (Ну и замашки у моего эга во сне! Аж стыдно за него!) Он приводит меня в какую-то странную квартиру, в которой кто-то живет и оставляет меня там, вроде бы переночевать. Тут вообще начинается какая-то несуразица. Я оказываюсь в комнате, в которой ничего нет кроме кровати и окна. Причем за окном должна быть ночь, а солнце просто нещадно заливает комнату светом, и занавесок нет, чтобы от него закрыться. В кровате лежит женщина с необыкновенным, экзотически красивым лицом — тонкий нос с горбинкой, высокие скулы, красивые темные глаза. Я почему-то решаю, что она из какого-то индейского племени. Женщина все время щурится и пытается закрыться от света одеялом, ворочается в кровати, пытаясь заснуть. Возле нее на полу копошаться в каких-то одеялах две маленьких похожих на нее девочки, наверное, ее дочки. Я ничего не делаю, просто стою у окна и наблюдаю. Вдруг ни с того ни с сего вбегает кто-то из моей семьи и кричит, чтобы я срочно выходила на улицу. Там опять темно, вся моя семья в сборе и мама как ни в чем не бывало говорит, что в этом городе один большой начальник — папин знакомый и нас всех отвезут домой на его машине. Я рада, что поеду домой — и занавес.

Я еду в Эстонию вместе с семьей и парой известных эстонских балетно-театральных деятелей (имела честь с ними познакомиться на своей работе здесь) и еще с какими-то людьми, кажется девушками-студентками балетной школы. Эстония во сне имеет очень мало общего с реальной страной (я была там пару раз), но интересно повторение темы севера, которое уже было в двух снах до этого, причем один раз север тоже был в Эстонии в похожей балетной компании. (См. сны и ). Повторение некоторых элементов особенно указывает на связь с первым из предыдущих снов. (Динамика, однако!) Итак, вначале мы собираемся ехать на трамвае, причем я должна доделать какое-то дело и немного опаздываю, потом заскакиваю в трамвай прямо на ходу, муж держит там для меня место. Я сажусь, ко мне подходит эстонский кондуктор и требует эстонские деньги за проезд. Деньги оказываются у мужа и он дает мне какую-то иностранную монетку, которая вполне удовлетворяет кондуктора. В следующий момент мы уже почти в Эстонии, нам только нужно переплыть какое-то море, что мы и собираемся сделать на двух яхтах. Компания та же, но со мной еще и мама. Мы выходим в море и долго идем на север. Вокруг все меняется, воздух становится голубоватым, будто все в прозрачной голубой дымке, сквозь которую мягко светит солнце, на горизонте появляются какие-то зеленые острова, небольшие горы. Море слегка волнуется, дует свежий ветер, на воде солнечные блики, появляются еще яхты, как те на которых когда-то ходила я. От красоты просто захватывает дух, я — счастлива. Мы причаливаем к небольшому острову, я хочу подняться с мамой на вершину холма у берега и показать ей всю эту красоту, очень хочется, чтобы она ее увидела. Я тяну ее за собой за руку, мы поднимаемся по крутой тропинке, я восторженно говорю ей: Мы уже почти на вершине холма, я вижу вдали города на островах, кричу: Но мама больше не может подниматься, она начинает соскальзывать по тропинке вниз. Я осторожно пытаюсь идти за ней, поймать ее за руку, но тропинка становится скользкой как лед и я тоже постепенно съезжаю вниз. Голубой туман сгущается и вот я уже почти ничего вокруг не вижу. Скользкая тропинка-горка ведет прямо в море и вот я уже соскальзываю прямо в воду. В воде меня тут же подхватывает сильное течение и начинает уносить прочь от острова и от яхт. Вода оказывается на удивление теплой, прозрачной и приятной. Маму я уже не вижу, но понимаю, что ее, наверное, тоже унесло течением, хотя может быть она успела доплыть до яхты. Плыть становится очень тяжело, меня тревожат сомнения, плыть к яхте или искать маму, я задыхаюсь. В руках оказывается весло, я пытаюсь грести им против течения и одновременно бить им по воде и кричать: «пеопле! хелп ме! хелп ме, сомебоды!» Причем я явно хочу, чтобы меня услышали девушки на яхте, но они почему-то не отвечают. Я принимаю решение нырять и искать маму, т.к. оставлять ее в море я точно не собираюсь. Дно оказывается совсем недалеко, песчаное пустынное, под водой светло, плыть совсем легко. Потом становится чуть глубже, и вот я уже вижу под водой нечто интересное. На дне лежит огромная морская змея, образовав телом идеальный круг, в центре стоит что-то похожее на маленькую статуэтку, накрытую куском ткани. Я уверена, что это — моя мама. Решительно проплываю мимо змеи, беру статуэтку-маму и поднимаюсь наверх. Змея никак на меня не реагирует. Тут же течение исчезает, и я легко доплываю до яхты. Там я жалуюсь на девушек студенток эстонским балетным деятелям, они качают головами. И вот мы уже в Эстонии. Теперь со мной только муж и дети. Мы — не в городе, а на границе огромного дремучего леса, огороженного забором. Это — некий заповедник, который посещают туристы. Мы тоже собираемся по нему прогуляться, проходим через какие-то ворота и идем вглубь по лесной дороге. Через какое-то время приходим к повороту, за которым дорога меняется. Она вся расчерчена какими-то линиями и точками-метками. Один из сыновей пытается бежать по ней, я сначала стою в недоумении, потом с криком бросаюсь за ним, подхватываю и уношу прочь от разлинованной дороги. Я почему-то уверена, что дорога заминирована и все эти точки и показывают, где здесь мины. Я в ужасе кричу на ребенка, с целью напугать его, чтобы он больше туда не ходил. Мы все идем обратно по дороге, на встречу нам попадается еще одна семья туристов. Их ребенок тоже бежит на дорогу, я — за ним, хватаю его и падаю вместе с ним прямо на , но ничего не взрывается. Мне объясняют, что никаких мин здесь нет. Я мало в это верю и увожу семью по ответвлению от главной дороги куда-то вглубь леса. Лес становится гуще и темнее, кругом огромные столетние деревья, дубы, переплетение ветвей, зеленые кроны образуют купол, свет вокруг таинственный, зеленоватый, как-будто лес — зачарованный. Я снова прихожу в возбужденно радостное состояние от всего этого. Пытаюсь что-то показать детям и мужу. По-дороге мы встречаем прохожих, видим какие-то постройки в глубине леса, проходим мимо домика лесника. Сам лесник стоит у порога, над дверью висит черно-белый монитор, на котором то и дело появляются разные лесные сцены, будто снятые скрытой камерой, то медведь идет куда-то по своим делам, то какие-то еноты (еноты в Эстонии!!!) Я понимаю, что это у лесника по лесу установлены камеры и он следит за разными животными по монитору. Мне жутко интересно, я уговариваю семью пойти еще дальше в лес, поискать животных. Мы идем дальше, и вот я уже оказываюсь одна возле какой-то не то тюрьмы, не то больницы посреди леса. Там я встречаю девушку, у которой какие-то ужасные проблемы, ей грозит тюрьма, у нее — не то беременность, не то какое-то женское заболевание. Причем кто-то ее подвел, и она сама ни в чем не виновата. Я решаю как-то ей помочь, решительно захожу в больницу-тюрьму. Там в полутьме бродят пациенты, к нам выходят два врача мужчины-гинекологи. Один помоложе и поприличней, другой постарше и какой-то подозрительный. Старший говорит младшему увести девушку на осмотр. Мне это все не нравится, я начинаю возмущаться, уверять их, что ей никуда идти ненадо, высказываю свои сомнения в их намерениях. Тогда старший врач начинает мне нашептывать на ухо, что, мол все будет хорошо, ничего страшного, ничего, что у них будет секс, может быть они потом даже поженятся он станет Миссис Доктор. Я презрительно смеюсь и отвечаю ему что-то ехидное. А он все продолжает шептать мне на ухо какие-то слова, потом достает из кармана какую-то штуку, которую я считаю электродом и начинает легонько водить ею по моей спине, что очень меня возбуждает. Я впадаю в легкий транс. Доктор все наглеет, приближается ко мне, я уже ощущаю его жадное дыхание, совсем близко вижу губы. Он наклоняется и начинает : что-то слизывать с моей одежды. Я с удивлением обнаруживаю, что моя футболка залита борщом и он его слизывает, как голодный зверь. Транс как рукой снимает, мне становится дико смешно, я хохочу и отталкиваю доктора, который теперь уже кажется жалким и смешным. В руках у меня оказывается баночка борща, доктор жадно тянется к ней, а я ему строго отвечаю, что борща он не получит, это я для детей сварила. Доктор смотрит на меня жалобно, как бездомная собачка, а я безжалостно ухожу. Откуда-то появляется другой доктор с девушкой, они оба довольны, доктор оказался хорошим и ничего плохого ей не сделал, вопреки совему гадкому коллеге. Следующий эпизод — я уже в Таллине. Там я должна встретить своих старых танцевальных подруг с родной Украины. Все уже перемешалось и Эстония — не Эстония. Я прихожу в танцевальный класс и жду там одну из своих старых танцевальных подруг — бывшую солистку группы, которая на 10 лет старше меня и сама тоже продолжает заниматься хореографией. Наконец она приходит и я в порыве бурной радости с визгом запрыгиваю на нее, обхватив ее руками и ногами. Мы долго так и стоим обнавшись и прижавшись друг к другу, причем она рада так же, как и я. Тут я замечаю что-то странное, ощущаю что-то твердое у своей подруге там, где у мужчины должен быть пенис. Меня пробивает мысль, что она то ли трансвестит, то ли гермафродит, но меня это не отталкивает, наоборот, я даже думаю, что теперь у нас с ней даже может быть секс и эта мысль меня возбуждает. Дальше мы уже с ней о чем-то оживленно беседуем и я рассказываю ей, что стала совсем настоящей балериной (вообще-то я когда-то занималась балетом серьезно, но сейчас танцую джаз и модерн, в последнее время действительно много занимаюсь балетом и веду классы). И вот я уже вижу себя стоящей на сцене театра, с букетами цветов, в классическом балетном виде, радостно кланяясь публике. Занавес.