К чему снится Гитара по соннику

Недавно наяву мой друг музыкант рассказал мне о старинном музыкальном инструменте — колесной лире. Современные поклонники этой лиры сами собирают ее из корпуса гитары, контробаса или любого струнного инструмента. Он даже сказал так: «я заболел этой лирой». Я сначала подумала, что его новое увлечение какой-то громозкий и непонятный инструмент, с неэргономичной, несовершенной системой звукоизвлечения. Есть ощущение, что инструменты, не дожившие до современности просто не прошли естественный отбор. Но когда я посмотрела видео в интернете, где колесная лира исполняла шотландскую народную музыку, потом русские духовные стихи, то влюбилась в инструмент с первого взгляда. Корпус лежит на коленях, музыкант крутит ручку, к которой прицеплен смычок, замкнутый в колесо. Другой рукой, он нажимает кнопки, создавая аккорды. Это вращение вовлекает в медитативный транс. Я захотела помочь другу отыскать корпус для изготовления лиры. Прошла неделя, корпус пока не найден, и я успела отвлечься на другие дела. И вот сон. Я смотрю из окна родительской квартиры детства. Под окном группа молодых людей, может даже подростков, снуют вокруг огромного черного чехла от контрабаса. Чехол полон новеньких гитар. Гитары красивые, с крупными банками, лакированные. Скорее всего не самого высокого качества, китайские, но для эксперимента с лирой — в самый раз. Молодым людям по случаю досталась гора гитар и они раздают их прохожим. Им пришла в голову идея дарить гитару за песню. Первому парню повезло — он спел им что-то и сразу же получил гитару. Потом раздающие гитары стали дарить инструменты только маленьким детям за песенку. Мимо проходили мамы с детьми, дети пролепетали что-то и им дали по гитаре. Так по-крайней мере, сверху я могла предположить суть происходящего. Я срочно собрала детей, на ходу объясняя, что мне от них нужно и повлекла их вниз по лестнице. Когда мы подошли, конкурс уже приобрел заметную организованность с бюрократическими элементами. К нам подошла девушка с блокнотом, записала возраст детей. Я предлагала на прослушивание дочь, так как у нее более яркий голос, но оказалось, что она младше заявленного в конкурсе возраста. Я заметила краем глаза суетящихся людей с детьми. Это люди из той породы, которые вершиной своего социального успеха считают просунуть своих отпрысков на какую-нибудь фабрику звезд. Меня покоробило от факта, что я с ними в одном строю, однако корпус для лиры лежал в двух шагах. Началось прослушивание. Я кивнула сыну и он запел неверным голосом. Песня была известная и сложноватая для него. Я понимала, что поет он плохо, но полагала, что качество пения не обсуждается — ребенок старался. Девушка строго прослушала его исполнение. Когда он закончил, она протянула ему приз — горсть какой-то бижютерии. Такого оборота я не ожидала: нет, подождите, разрешите нам еще раз попробовать. Девушка ушла. Я тем временем нашла какую-то маленькую, детскую гитару и решила аккомпанировать ребенку, чтобы песня прозвучала вернее и красивее. Я судорожно перебирала песни, спрашивая знает ли их сын. Он хотел спеть «Изменения в природе» из «Мэри Поппинс», я отговаривала его, зная, что он не сможет совладать с одним резким скачком голосом вверх. «Ничего на свете лучше нету» спеть было можно, но слишком запета — уже ни петь, ни слушать ее не хочется. Гитара, которую я временно взяла у них поиграть была маленькая, к тому же в струнах постоянно что-то путалось. Стоило мне вытащить из-под струн гору бижютерии, звук опять становился глухим, и я обнаруживала, что под струнами засунуты моточки других струн, бантики, тряпки, бумажки и всякий мусор, от которого струны глохли. Этот мусор образовывался там сам, как слизь на гнойной ране. Девушка с блокнотом вернулась и сказала молодым людям, что ей не нравится, что детей стали так строго судить, можно было бы всех деток награждать, и раздать, наконец гитары. Я вдруг поняла, что это уже не таже самая девушка, что судила моего сына, а другая, просто очень похожая внешне на первую. Эта вторая была гораздо милосерднее. Я спросила у нее нельзя ли, чтобы моя дочь спела. Она сказала, что к сожалению, в конкурсе оговорен возраст участников. Мой сын хотел спеть какую-то песню «про милого Андерсена». Я не могла никак вспомнить, что за песня. Что-то крутилось в голове, он пытался напеть, не понимая, что вот так по неверному воспоминанию на конкурсе не споешь даже очень эффектную песню. Я пыталась доказать ему, что надо петь то, что крепко знаешь, иначе ничего не выйдет. Он упирался, потому что ему нравилась та песня, которую он не помнил. Я пыталась играть то одну мелодию, то другую, старалась найти подходящий вариант. Мы уже сочиняли на ходу — я музыку, он белый стих. У меня возникла шальная мысль — пропеть вот такой бред. Ведь, если песня известная, то все знают как ее надо петь — а неизвестную мы поем впервые и все поверят, что она должна звучать именно так. Моя гитара иногда превращалась в домру, иногда в балалайку. Струны глохли. Конкурс оказался куда сложнее, чем я предполагала.