К чему снится Озеро по соннику

23.04.06 г.Сначала прохладный ветер с жаркой подкладкой – как только стихал, становилось душно и пыльно. Я чувствовала, что засыпаю и проваливаюсь в прохладно-душное Нечто. Скоро я осознала себя на берегу озера. Ночь. Очень яркие звезды, по черному небу пролетела комета. Озера всего во тьме не видно, но по ощущениям оно огромное. Как только пролетела комета, озеро заволновалось. Закачались пальмы, послышался шум. Я обернулась и увидела длинную аллею пальм, сквозь которые светили звезды – их свет молочным кружевом падал на слежавшийся песок. А по обеим сторонам аллеи теснились глиняные дома со странными куполообразными крышами, как головные уборы у древнеегипетских фараонов. От домов к озеру шли люди. Сначала я испугалась, подумала, что они увидели меня, впрочем, быстро поняла – они меня не замечают. И все же странно – куда они бегут? Я опять скользнула взглядом в аллею и заметила – оттуда, из игольчатой, исколотой острыми тенями пальмовых листьев, темноты выходит молодой светловолосый мужчина. Одет он был как обычно, только волосы слегка светились. Мне показалось, что люди пришли послушать его, однако как только он подошел к берегу, они начали ругать его. Их языка я не понимала. Молодой мужчина, вышедший из аллеи, закусил губу и, чуть не плача, пошел прочь вдоль берега. Его догнал один из толпы, мощный бородатый человек среднего возраста, и сказал (языка я по-прежнему не понимала, но смысл слов легко угадывала): — Ну, зачем тебе было входить в аллею? Считаешь себя очень умным – так и иди в Ершалаим. Светловолосый печально покачал головой и ответил: — Они не поймут, никогда, никогда не поймут. Потом остановился, воззрился в небо и проговорил с такой эмоциональной силой, что мне стало не по себе: — Господи, почему я не такой как они? Зачем мне это? Мне так тяжело, так тяжело… После того светловолосый пошел прочь, бородатый вернулся в селение, а я осталась на берегу. Из озера поднялся темный столб, налетел на берег, меня окутала стена из крутящегося рыжего песка и сами собой пришли в голову стихи. Я запомнила только несколько строчек: Прохладой стынут скорбные аллеи В разрезе благодатной Галилеи Жестокий дух Его Ершалаима Застыл, заснул, заныл, затих незримо. Больше ничего не помню. Но дальше мне снится, что я еду на огромном теплоходе по реке, по течению слева направо. Я в составе съемочной группы, мы создаем масштабный фильм, однако оказывается, что побочный продукт – комическое шоу. Главной роли я не играю, и все же мо функции важны. Плавание меня тяготит, хочу поскорее причалить к берегу. Погода теплая и хмурая, бесконечно моросит дождик. В один из дней нас высаживают в забытом Богом и людьми селении на берегу реки, густо заросшем зеленью. Мы останавливаемся в бревенчатой избе, нас забывают. Проходит какое-то время, мои соратники пообвыклись, а мне все не по себе. Быт древний, никаких благ цивилизации вроде ТВ или радио. Их не пугает перспектива остаться здесь навечно, а я в ужасе, однажды взрываюсь и, поскольку не дождалась от них помощи, иду на поиски дороги к реке – пока мы ссорились, раскачивались и колебались, берега заросли так, что и не проберешься. Со мной увязывается девушка, полная светловолосая хохотушка. Мы легко проходим сквозь заросли и попадаем на высокий крутой берег. Оказывается, наш пароход никуда не ушел, а ждет нас, ищет. Только времени нет на то, чтобы забрать тех, кто остался в деревне. И все же я ухожу к ним, хотя знаю – не успею, пароход уйдет без меня. Я быстро добегаю до деревни, вваливаюсь в избу, а мои сотрудники только лениво отмахиваются от меня – надоела, мол. Я трачу драгоценное время, убеждая их, но ничего не могу сделать. И тогда я ухожу, успеваю на пароход. Вот мы в городе. Даже не верится! Мокрые от дождя чистые блестящие улицы, вечер. Мне далеко ехать до домика, который я снимаю в пригороде. Поэтому я, елико возможно, оттягиваю тот миг, когда можно уйти с банкета, устроенного для всей съемочной группы. Банкет проходит очень шумно и весело, все шутят, и я в том числе. Мои шутки признаны настолько удачными, что их хотят вставить в фильм. И вот я схожу на землю. Светловолосая хохотушка сопровождает меня. Я иду в метро, спускаюсь в длинный темный тоннель, долго иду, пока не замечаю, что потеряла свои голубые босоножки на высокой платформе. Возвращаюсь, нахожу их.

Иду сквозь мрачный, какой-то тусклый, лес. Резко выхожу к котловану, в котором озеро, болотце, ручей, мини-водопадик и мягкиетравяные луга, на которых отдыхают люди. Солнца нет, хмуро и тепло. Озеро чем-то смущает меня. Точно! Берега черно-серые, обрывистые, в них дыры, в дырах кто-то живет, потому что от них к воде тянутся мокрые дорожки-следы. Значит, здесь есть некто неведомый. Я иду вдоль берега. Вода не грязная, но и не прозрачная, сквозь нее ничего не видать, бесцветная какая-то. Мое внимание отвлекает какой-то шум. Я вижу, как мимо меня проносятся толстые низкие лошади с всадниками, больше похожие на ожиревших пони. Сначала я бы хотела проехать верхом на них, но в следующим момент самый вид толтозадых лошадей вызывает у меня отвращение. Кроме того, я так и не узнала, кто живет в озере и почему оно какое-то «мертвое». А этот вопрос занимает меня больше всего. Но вот лес вдруг ожил, из него повалила праздничная толпа, шумные люди, нарядные. Меня они разозлили , потому что озеро вдруг начало оседать в землю, воздух становился гуще и гуще, мне стало трудно дышать. Я оказалась в городе, возле своего дома. Чтобы попасть домой, нужно пройти зеленую торговую палатку-павильон. Я попала внутрь, там цветочный магазин, очень хорошо и приятно. Женщина средних лет сказала мне, что берет меня на работу, я буду продавщицей. Однако я начала просить, чтобы на работу взяли мою маму.

Огромное озеро в лесу. Кажется, идет война. Берега глинистые, плотные, не обрывистые, а пологие. У озера каменистое дно, хотя я его не вижу, но чувствую. много людей живут вокруг озера во временных жилищах. Я тоже там. Кажется, мы спасаемся от чего-то. Мне не нравится на берегу озера, куда идти — не знаю. Приходится терпеть. Однажды на озере появляется большой плот. Мне говорят, что он для какого-то конкурса, и я должна принять в нем участие. Мне жуть как не хочется участвовать в конкурсе, больше всего я бы хотела просто посидеть на берегу озера, ни о чем не думая, но приходится соглашаться. Специально к конкурсу я не готовилась, даже (во сне это было важно) не оделась соответствующим образом, чтобы выглядеть лучше. Вот какая есть — такая и есть. Я стояла в душной толпе участников в каком-то коридоре, пока не вызвали меня. Я вышла на плот и увидела, что вокруг озера сумерки, вечер, берега расцвечены яркими огнями. вдруг что-то случилось: я начала петь, постепенно забывая и о конкурсе, и о зрителях (да и их и не видела), — обо всем, кроме наслаждения прохладой озера, фантастически красивой картиной вечера в огнях и еще чем-то, быть может, собственным голосом. Спев, я удаляюсь. Попадаю домой, к маме. Сажусь на диван и смотрю неподвижно в одну точку долго-долго. Наш дом, как оказалось, все же на берегу озера. К нам приходят какие-то люди, очень шумные, и говорят, что я — победила в «Евровидении». Для меня это неожиданность, причем крупная. И теперь мне нужно опять выйти на сцену и получить приз. Но как раз этого-то я и не хочу! Почему — не знаю. Однако, мама передает людям, что я обязательно буду, и говорит мне, чтобы я мыла волосы. Я покорно иду в ванную комнату мочить их, но не мою. Не понимаю — зачем? Встает вопрос о том, что одеть. Мама настаивает на вечернем костюме красного цвета из жатого шелка. Я не хочу. В качестве аргумента говорю, что вот сербка была вообще в кроссовках, это ведь неважно, главное, что приз — мой. Не отберут же его у меня только потому, что я не в вечернем платье. Опять берег озера, вечер. Плотов на озере уже два: один прежний, большой, второй — у самого берега, крошечный, как пристань. И вот на маленьком плотике столпилось много-много людей, все хотят со мной повидаться, познакомиться. А я чувствую к ним нечто весьма похожее на смесь горечи с презрением: надо же, до сих пор не замечали, а стоило победить — и уже все хотят с тобой дружить. И обыденный наряд не помеха. Моя победа, кстати, стала сенсацией. Я должна пройти на большой плот, но перед этим все же решаю привести себя в порядок. Моментально попадаю в легкую постройку из двух комнат с широким проемом между ними. Там огромное зеркало на стене, мебели — минимум. Желтые стены. Ко мне подходит какая-то девушка и говорит, что в двери ломятся желающие познакомиться и пообщаться со мной. Я отвечаю, что сейчас выйду. Теперь я даже жалею, что не одела вечерний красный костюм. Но вот в другой комнате чувствуется какое-то движение. Девушка мне говорит, что там Бадри (соратник Березовского — Патаркацишвили), хочет со мной поговорить, давно ждет. Я понимаю, насколько важна эта встреча, потому велю закрыть дверь и иду в соседню комнату. Он сидит, между нами стол. Бадри, плотный грузин с золотыми пышными усами, встает, жмет мне руку и тут же садится. Очевидно, он полагает, что оказал мне честь. Я несколько обижена, говорю, что рада с ним пообщаться, но меня ждут. Тогда он достает красивый бумажник и вытаскивает оттуда несколько пластиковых ярких карточек, причем одну с золотыми буквами, красивых, и дает мне. Говорит при этом: «Вот, это вам, любые проблемы можно решить». затем я узнаю, что получу в награду пару сотен тысяч евро и мысленно уже мечтаю о покупке квартиры и всех тех удовольствиях, которые могут дать деньги. Но, наверное, для этого нужно получить приз. По зрелому размышлению я иду за призом такой, какая на самом деле: без прикрас, узоров и красот. Опять я на плоту, опять красота огней в сумерках… И я просыпаюсь. Сон очень реален, мне все казалось, что я действительно победила в крупном конкурсе.