К чему снится Школа по соннику

И опять в той школе, где я училась (она в последнее время мне стала очень часто сниться, и все сны, связанные с ней, неприятные). Но по порядку. Мы с отцом, бабушкой и неизвестной девочкой поехали в какую-то деревню на журналистское задание (в жизни я журналистка). Причем, особое желание ехать выразила бабуля. В деревне ей очень понравилось, уезжать не хотелось, ей казалось, что она находится очень далеко, путешествует. Но тут я ей стала показывать знакомые окрестности: школу, ее дом, подлесок и т.д. — мы на самом деле были недалеко, но не знали об этом. Бабушка разочаровалась, да и я тоже немного. Поехали назад, а девочку в машину не взяли, она бежала за машиной. Мы ехали по грунтовой, очень опасной дороге по берегу затопленного карьера и чуть было не падали в воду. В одном месте дорога была затоплена, точнее, даже не дорога, а мост через карьер, но мы все же проехали и взволновались за девочку: сможет ли она пройти по подводному мосту. Но она прошла, все стало нормально. Потом была школа, совмещенная с редакцией, в которой я работала. (Недавно там случились очень неприятные вещи. В газете решили сменить руководство, пришли новые люди, но нашего старого главного, к которому я всегда очень хорошо относилась, мы с ним всегда понимали друг друга, и мне с ним было интересно работать, да, надеюсь, и ему со мной тоже, в общем, его решили оставить. Но как-то он заступился за подчиненного, которого хотели уволить за ошибку, которую тот не совершал. Сказал, что тогда тоже уйдет. В общем, перенервничал, и с ним случился тяжелейший инсульт с парализацией. Только спустя полгода он снова начинает ходить. Его из редакции новое начальство уволило, а еще уволило других хороших людей и сотрудников. Меня же не увольняли, но я в знак солидарности ушла сама. Теперь до сих пор очень тяжело — коллектив у нас был очень хороший). Но вернемся ко сну. Я прихожу в редакцию уже после увольнения. Наших там осталось не много и, так сказать, не лучшие кадры. Чувствуется, что газета разваливается (на самом деле дела там действительно пошли не очень хорошо). У них там какое-то застольное мероприятие. Меня приглашают, но как-то вяло. Потом я выхожу в туалет. Настроение плохое, все плохо, грустно, тяжело. Я мою руки и тут вижу в отражении зеркала нового начальника (уж, понятно, как я к нему отношусь после истории с главным редактором). Мы оба смотрим в зеркало. Он меня обнимает, и мы очень медленно начинаем танцевать танго. Я чувствую, что он потихоньку в меня влюбляется, появляется страсть. Но я к нему абсолютно равнодушна, мне даже немного противно. — говорит он. Я понимаю, что намекает он на меня и на мою подругу (ее место занял другой кадр, а ей предложили понижение в должности. Она ушла.). — холодно отвечаю я. , — снова говорит он и: уходит.

Я пришла в родную школу (ну, как же без этого?) в гости к своей маме (она в реале учительница). Хожу по первому этажу и случайно открываю дверь в учительскую раздевалку. Там лежат шприцы. Здесь детям делали прививки, и шприцы заправлены раствором снотворного и успокоительного. Я вдруг решаю, что, если надумаю сводить счеты с жизнью, то одной такой дозы мне будет в самый раз. Короче, один шприц я беру. Выхожу из раздевалки, шприц несу в руке и в коридоре встречаю школьную повариху. Она видит шприц и, судя по всему, догадывается, что я его украла. Я же, не долго думая, достаю из сумки колпачок от ручки, нажимаю на иголку в шприце, задвигаю ее и сверху надеваю колпачок. Убираю все в сумку и гордо удаляюсь. Во второй части сна мне кто-то сказал, что мой бывший одноклассник сошел с ума и решил замочить мою бывшую преподавательницу из института (на самом деле они не знакомы и о существовании друг друга даже не подозревают). В общем, мне нужно втереться в доверие к однокласснику и предотвратить убийство. Преподавательница, по сну, живет неподалеку от моей школы. Я вижу, как одноклассник идет по улице и направляется к ее дому. Вдруг становится известно, что он буйный, и я одна с ним не справлюсь. Мне обещают выслать подкрепление в виде соседки и бывшей одноклассницы-отличницы. Тогда я подхожу к нему и начинаю разговаривать. Мы проходим мимо яблоневых деревьев. Одноклассник подбирает под ними яблоки и ест. , — говорю я. Он дает мне яблоко. Мы о чем-то говорим. Потом доходим до мемориала павшим воинам (есть у нас такой). Напротив из бочки продают квас. . Я выпиваю стакан кваса и вижу метрах в 200-х подтягивающееся . , — снова говорю я. Но одноклассник тоже хочет пить, он не дает мне целый стакан и, в результате, мы попеременно пьем из одного. Но тут он тоже замечает мое . — говорит он мне. , — отвечаю я. В это время подходит и проходит мимо, но я успеваю показать им фотографии моей бабушки, имея в виду, что, когда они будут одноклассника, и, если там будет присутствовать моя бабушка, чтобы это на ней никак не отразилось. Меня это злит — если она будет так кричать, то сумасшедший одноклассник все поймет и нам не удастся его обезвредить. Потом мы приходим к дому преподавательницы. Кругом валяется какая-то солома, куры бегают, а сам дом похож на украинскую хату на хуторе. Все вместе мы заходим внутрь. Тут одноклассник куда-то исчезает, а мы проходим в комнату. Там что-то типа казармы для солдат с высшим образованием. По крайней мере, солдаты шибко умные. Как только мы входим, все они выстраиваются в шеренгу и отдают нам честь. — спрашиваю я. — отвечает кто-то из них. — говорю я. Приходит преподавательница, но мы почему-то ей не говорим, что ее хотят убить. Солдаты во главе с преподавательницей решают нам продемонстрировать стрельбу ракетами. Вдруг входит одноклассник и говорит, что какой-то начальник разрешил нам стрелять самим. На самом деле он уже успел разложить в ракеты взрывчатое вещество и, как только именно мы из них начнем стрелять, все должно взорваться. Преподавательница спрашивает у отличницы: , — отвечает она. Убийство предотвращено. Потом преподавательница начинает нам что-то рассказывать, а мы вроде бы, берем у нее интервью. Мое из девиц вдруг превращаются в мужиков. Преподавательница говорит настолько нудно, что все мы постепенно засыпаем. Вдруг я слышу голос одного из солдат. Он просит отпустить меня домой. Вроде бы вчера меня пытались изнасиловать, он меня спас, а теперь я слишком устала. Тут я просыпаюсь и делаю вид, что со мной все нормально. Даже задаю преподавательнице какие-то вопросы по теме. Но потом, когда заканчивается интервью, я спрашиваю, запомнил ли кто что-нибудь? Никто ничего не запомнил. Как писать статью, я не знаю. Но вдруг у меня в руках появляется брошюра, где все это уже написано. Я тихо радуюсь.

Я опять в родной школе. Вроде бы приближается выпускной, а после него какая-то практика. Я сижу на лавочке с одноклассником. Кажется, он питает ко мне нежные чувства, держит меня за ручку. Я же подбиваю всех забить на эту практику. Но в то же время, эта практика одновременно и эксперимент над нами и отлынивать от него невесть как позорно. Потом мы все находимся в каком-то здании. Вроде бы я знаю суть эксперимента, он не очень честный, но я должна быть на стороне тех, кто его проводит. Мы с моей теперешней подругой и одной бывшей одноклассницей находимся в ванной комнате. Я слышу, как ученые говорят, что надо обмануть мою подругу и заставить участвовать в эксперименте. Они наряжают в клоунские костюмы непонятно откуда взявшегося ее отца (на самом деле он умер полтора года назад) и двух шоферов. Приводят их к нам и кладут в ванну с водой. Они могут дышать под водой. Потом все уходят. Подруга очень удивлена. Я пытаюсь намекнуть ей, что это обман, но она не понимает и говорит: — и прямо в одежде забирается ванну. В это время мы с одноклассницей рассуждаем, как ей все объяснить, но подруга кое-что слышит, вылезает из ванны и переспрашивает нас. Эксперимент состоит из нескольких частей и в этот вечер должна состояться его очередную часть. Нам сказали надеть черную одежду. Но подруга говорит, что мы уже и так опаздываем, а если еще будем переодеваться, то совсем опоздаем. Но мы почему-то идем в палату, где ночуем, и там . В результате все уже возвращаются с эксперимента. У одной моей одноклассницы мы спрашиваем, что с ними делали. Она говорит, что налили выпить, а потом вкололи наркотик. Я в ужасе — знаю же, что так ведь помереть можно. Получается, что над нами издеваются! Одноклассница же говорит, что из-за того, что мы не ходили с ними, нам поставили и теперь у нас их уже два. — это штрафное очко. Как выясняется, у кого их набирается три, того выгоняют из эксперимента, а это — позор. Первый нам поставили за то, что подруга погружалась в ванну без спроса. В общем, мы идем к начальству, чтобы разобраться. Оказывается, что руководит экспериментом наш с подругой бывший начальник по работе. Я отвожу его в сторонку, прошу, чтоб он вколол нам наркотик и не засчитывал , говорю, что со мной получит потрясающие результаты, а опоздали мы из-за того, что заболела моя одноклассница. Потом предупреждаю одноклассницу, чтоб она тоже говорила, что заболела. Она удивлена, но согласна. Но наши изощрения ни к чему не приводят, мы возвращаемся в палату. В это время там идет дискуссия о том, все ли хотят в эксперименте победить (да-да, там и победитель должен быть. Только вот в чем?). Десять человек из двадцати поднимают руки, в том числе моя подруга. Мне же этот эксперимент совершенно до фени, и я очень удивляюсь, что подруге он стал интересен. Правда, она теперь внешне изменилась, стала брюнеткой и вообще, какая-то странная. Я решаю, что раз так, то теперь я вам всем покажу, чего я стою и во всех остальных испытаниях займу первые места. Вдруг в палату заходит одна из ученых и говорит, что следующим испытанием будет постановка спектакля (именно , а не ). Нам надо выучить роли и подобрать костюмы, основными цветами в которых будут красный, желтый и зеленый. Я же подговариваю нескольких человек, и мы решаем поставить спектакль на итальянском языке в юмористических стихах. Причем стихи эти нашего сочинения (в жизни я никогда по-итальянски не говорила). Нам это удается, и я вижу, как на какой-то площади я играю свою роль. И на наше представление пришли даже непонятно откуда взявшиеся дворяне. В общем, победа была за нами.

Я на уроке физкультуры опять в школе. Сдаем нормативы по лазанью по канату. У меня с этим делом всегда плохо было. А тут что-то перед самым уроком я очень удачно на наго влезла. Потом на уроке мы разговариваем с учителем и с моей школьной подругой. Подруга мне говорит: . На что я очень резонно отвечаю: . Учитель со мной, как ни странно, согласен и кивает. Но меня все же заставляют лезть на канат еще раз. Мало того, надо на канат лезть с гитарой и на самом верху спеть песню — мальчики поют на весу, а для девочек там есть специальная площадочка, чтобы сесть. Какая-то девушка там уже поет . Все ей подпевают. На этот раз к канату приставлена лестница. Когда настает моя очередь, я поднимаюсь по ней, все смеются, что я придумала такой новый способ лазанья, но учитель говорит, что надо лезть как все. Тогда я умудряюсь лезть на одних руках (как только у меня силы хватило?). Но тут меня осеняет, что играть на гитаре я совсем не умею. — говорит учитель, а одноклассники пока подбирают мне песню, потому что все песни я тоже почему-то забыла, не могу вспомнить и боюсь, что так норматив вообще не сдам. Вдруг я слышу мотив детской песенки и успокаиваюсь — вот что я буду петь! Ее-то я хорошо помню!