К чему снятся Вещи по соннику

Аналогия может быть такой. Вы пишете подруге письмо: «Маша! Я бы хотела, чтобы ты тоже умела играть на баяне. Но, боюсь, у тебя не хватит на это времени…» А Маша, пишет в ответ: «Ну отчего же… Вчера я поиграла на этом баяне десять часов без перерыва. Голос у баяна какой-то не самый приятный. А потом еще всю ночь снились кнопки, кнопки, кнопки…» (Вообще-то, тетрис – это образ того, как усталый мозг пытается составить общую картину достаточно сложной теории).

В ответ на ваш героизм, поделюсь личными воспоминаниями. Обычно системную терапию изучают два года. (Это, помимо прочего, чтобы легче было разобраться с оплатой, поскольку это дороже, чем учеба в автошколе). Сначала изучаешь общие темы, типа: «Родители и дети», «Мужчины и женщины», «Трагические случаи в семье». Потом частные: «Расстановки в наркологии, кардиологии, онкологии и т.п.). Ну вот… Проходим мы тему: «Родители и дети». Атмосфера – будничная. Общая группа разбивается на маленькие кружочки. И все по очереди расставляют простейшую комбинацию: я- мама-папа. Дошла очередь до меня. Мой заместитель (уже внутри композиции) заявляет: «Что-то я не хочу смотреть на мать, глаза режет…» Тренер (Бурняшев, Институт Системной Терапии, Москва) проходит мимо. И походя, бросает: «Здесь аборт». Берет за руку первую попавшуюся женщину, кладет ее на пол «в позицию мертвого»: «Это твоя не родившаяся сестра. Работай дальше, не останавливайся!». (Здесь надо отрабатывать тему: я бы никогда не появился на свет, если бы ты не умерла. Я живу вместо тебя. Я навсегда у тебя в долгу). Отрабатываю. Вечером приношу книгу «Порядки любви» матери. Вот, мол, почитай. Есть такой метод. Сегодня делали расстановку и получается, что прямо передо мной был аборт. Ты когда-нибудь делала аборты? Да, говорит, один раз, но прямо перед тобой…

В общем, я сейчас каждый Новый Год выхожу на улицу с рюмкой в руке. Выливаю водку на снег и шепчу что-то вроде: «Ты умерла — я живу. Я еще немного поживу вместо тебя, а потом мы встретимся». (При этом, я на фанат Хеллингера, но все же, все же, все же…)

У этой школы есть веское оправданье, которое там формулируется так : «совершенных систем не бывает». При этом они рассматривают людей как очень глубоко зависимых от системы: женщина, к примеру, может находиться в переплетении (бессознательная идентификация в ущерб себе) с «прабабушкой Дуней», «тетей Ниной», мужем-самоубийцей и т.д. Сознательные идентификации тут никого не интересует (если человек осознает свое сходство с кем-либо, то он может сам рулить), а бессознательные идентификации выявляются с помощью семантических полей, возникающих внутри художественной композиции из живых людей, которая чем-то напоминает «Сад камней».

Если довести эту линию самоисследования до предела (на практике этого предела никто не достигает) то человек увидит, что на самом деле он существует не для себя, но непрерывно расплачивается за тех, кто поучаствовал в его создании. Хеллингер привез эту практику из Африки. И похоже, что она древнее остальных форм религии.

Фраза: «Поиск Бога это всегда поиск отца, когда отец найден, то человек перестает искать Бога», возможно, станет чуточку понятней, если представить себе очень маленького ребенка, который не умет читать. И отец для него – это некий внешний объект, от которого он полностью зависит, потому что мама от этого «отца», каким-то боком, тоже зависит. Это Бог как эмпирический феномен, а не тот Бог, о котором ребенок узнает из Библии, когда он научится читать. Отец небесный может быть проекцией отца земного. Если же человек может отделить Бога от системы, то … страшно подумать. Этот человек выйдет за пределы архетипической совести, и будет смеяться над системными ценностями: супружеская верность, забота о детях и т.п. Бог найден и человек перестает его искать, потому что настоящий Бог – это главный враг системы.

На практике, расстановки выглядят так: в зале, в основном, одни женщины. У всех носовые платочки, салфетки и глаза на мокром месте. Никто ничего не понимает. Все ждут «как лягут камни», до этого момента рассказы о том, какой дедушка погиб в концлагере и какая прабабушка страдала наркоманией никого не интересуют. Хеллингер вообще предпочитает ничего не слушать. Он даже запрещает говорить о родовом дереве, потому что расстановка сама все покажет. В принципе, это так. И у нас на учебе тоже было так: «Перед вами девушка. Она ничего не будет говорить о своей болезни и о своих родственниках. Приступайте к работе.»

Сама работа протекает молниеносно, жестко и авторитарно. Это не совсем «телешоу», это гораздо хуже, потому что на телешоу все спорят до хрипоты, а здесь все споры остаются за кадром. Ну в принципе, в этом нет ничего особенного. Это как сновидение, оно тоже само «раскладывает камни». Можно от этого опьянеть, а можно и протрезветь. На Родине к Хеллингеру, разумеется, относятся плохо. К нам тут приезжали немцы-психологи и ругались на него матом, говоря, что он открывает ящик Пандоры и пациенты сходят с ума. И в этой критике тоже нет ничего особенного. Итальянцы, к примеру, считают, что их Менегетти – это «профессор, разрушающий разум». Германия, Италия или Россия …Система – итить ее… А совершенных систем не бывает.

Если хотите заглянуть в свой ящик Пандоры, то это можно сделать только если придете в какой-нибудь расстановочный центр (любая областная столица, лучше в Москве, сам Хеллингер в прошлом году делал это во Владивостоке). В Хабаровске такая процедура стоит около трех тысяч рублей. Можно, конечно, все сделать самой. Но это примерно то же самое, что в первый раз в жизни залезть в кабину боевого вертолета и включить винты, не вдаваясь в назначение остальных кнопок. Когда вертолет упадет в море, то дальше надо рулить «на свет».

Вспомните про «Кто раньше встал, того и тапки». Приоритеты можно расставлять как с точки зрения инфантильного ребенка, так и с точки зрения зрелого взрослого. Это помогает выделить некие крайние полюса среди бесконечных представлений о Боге. Бог инфантильного человека и Бог зрелого человека. Хеллингер отталкивается от «инфантильного бога», и я это воспринимаю как флирт с аудиторией, как политический ход (это как власть над инфантильным электоратом: «ну раз вы все такие, то получите себе такого президента»). А Менегетти отталкивается от «зрелого Бога». Зрелый Бог – это Бог внутри, это В-себе. Его можно встретить, если ты любишь себя. Если ты любишь себя всего, целиком, без цензуры. Если у тебя кастрировали какие-то инстинкты, то твои представления о Бога тоже кастрировали, то есть, ты уже его не узнаешь. Или так, поскольку системная политика приводит к подавлению инстинктов у женщины, то данная женщина «не верит» в Бога. Мужчина же в наглую наслаждается пенисом, т.е. доверяет инстинктам, т.е. доверяет Богу, т.е. верит.

Вообще, Хеллингер тоже не так прост. «Порядки любви» создали для него огромный электорат. А потом он взял и написал книгу: «Порядки помощи», после которой почти все его почитатели от него шарахнулись как от чумы. То есть, он построил царство, а потом когда все в него поверили, сказал, что это плохое царство. Сейчас он как Ленин в Горках. Михаил Бурняшев (главный тренер, он же директор института и издательства) сокрушался: «У меня лежит его последняя рукопись «Богомысли», но ее опасно издавать». Хотя, в принципе, ничего опасного не произошло. Он ее издал. Просто эту книгу никто не читает.

Для кого опасен настоящий Бог? Для тех, кто заигрался во внешние приоритеты. Попробую по памяти процитировать Менегетти (я цитирую, то есть прибегаю к плагиату, для экономии времени): «Когда меня спрашивают, верю ли я в Бога, мне хочется спросить: В какого Бога? В вашего Бога инфантильных людей? Мой Бог был бы первым атеистом на пороге любой церкви».

Мой Бог, наверное, такой же. Бог создает системы, так же как художник рисует картины, но не в одну из них не верит. Иначе он не сможет нарисовать ничего нового. И когда он стоит на пороге института онтопсихологии, то он тоже улыбается как атеист. Я видел живых онтопсихологов, они тоже вели себя как дети. Можно, конечно, спросить: «А зачем ты, Арсений, вообще заходишь в «онтопсихологическую церковь»? Я отвечу: Это как ходить в гости. Очень хочется сходить к кому-нибудь в гости. Но к кому? Пойду к тому, кто не запрещает коньяк и сигары. Пойду к тому, кто не запрещает говорить об инстинктах. Пойду к тому, где мой ум ощущает, сейчас ощущает, хоть какой-то резонанс.

Но если там начнутся пьяные разборки, то я оттуда уйду.

Там, когда заказываешь свою расстановку, то платишь договорную цену. Она может быть и меньше, чем три тысячи (это почти потолок для разных Гуру). А когда приходишь на группу без запроса и просто присутствуешь, то, скорее всего, вообще не платишь или платишь символично. В некоторых группах, если тебя используют в качестве заместителя, то приплачивают тебе. А рыданья начинаются, если делают много расстановок подряд, накаляя атмосферу.